Знакомый в Одноклассниках вывесил фото общаги, где мы жили в детстве. Изменился домик, отремонтировали его, спутниковые антены у балконов торчат... А вот соседний дом совсем разваленый, хотя вроде бы его тожже будут ремонтировать...
«Вот какой я веселый и жизнерадостный!» Всем известно о необходимости позитивного отношения к себе и к жизни вообще. Часто можно услышать, что счастливые события способствуют укреплению здоровья и дают установку на долголетие. Довольно популярна расхожая рекомендация: посмотри в зеркало, улыбнись и за что-нибудь себя непременно похвали.
Возникает вопрос: а можно ли в лечебных целях воздействовать на подсознание человека фиксированными положительными эмоциями? Экспериментальным путем я постарался найти ответ. Начал с того, что просмотрел собственные фотографии, где был запечатлен смеющимся.
Выбрав лучшую, я увеличил ее и повесил дома на стену так, чтобы она чаще попадалась мне на глаза. Поглядывал я на нее с любопытством. Было ощущение, что в мое сознание, а скорее – в подсознание, хоть и медленно, но проникает новое представление о себе самом: вот я, оказывается, какой веселый и жизнерадостный!
читать дальшеСначала я обратил внимание на снижение собственной тревожности и воспринял такое состояние как само собой разумеющееся. Этому, видимо, способствовали эмоции, зафиксированные на фотографии. Но когда прошло чуть более трех месяцев, я неожиданно заметил, что у меня полностью исчезли все симптомы наследственной гипертонии. Такой результат уже не оставил меня равнодушным. Помню, как я тогда подошел к своему фотопортрету и, улыбнувшись ему, мысленно произнес: «Так вот я какой – веселый, жизнерадостный, а теперь еще и здоровый!» При этом подумал: «Если за три месяца достигнут такой хороший результат, то что же будет через год или два?»
Сейчас уже можно смело сказать, что положительные эмоции, зафиксированные на собственной фотографии, прочно внедрились в сознание, а это уже, в свою очередь, оказывает колоссальное влияние на весь организм. Ну как было не поделиться таким открытием с окружающими?
И я поделился. Прежде всего с теми, кого консультирую как психолог. Им я посоветовал последовать моему примеру. Прошло какое-то время, и мне стали сообщать, что, помимо решения психологических проблем, у моих пациентов стали быстрее излечиваться различные сопутствующие заболевания: нервные, кожные, язвенные и, конечно, гипертония, как и у меня самого. В их сознании раньше вообще не было собственного образа. Но теперь вдруг он появился, да еще такой привлекательный.
Лидия Михайловна, учительница по профессии, рассказывает: «Сейчас рядом с моим портретом уже висят «хохочущие» фотографии моего мужа, троих детей и двух внуков. Вы и представить себе не можете, какой потрясающий эффект возникает, когда видишь сразу столько улыбающихся родных лиц. Друг от друга мы теперь ожидаем только приветливого отношения. Так и происходит, шутим постоянно. О каких болезнях может идти речь в такой обстановке?! Своим опытом я уже поспешила поделиться и с родителями моих учеников в школе. Все заинтересовались, и у нас образовалось прямо-таки тайное общество какое-то. На сегодняшний день в классе в отношениях между детьми полностью исчезли жестокость и черствость. Для меня это главный результат.
Вот только одна строчка из сочинения моего ученика: «Всем нравится моя улыбка, и мне больше не надо дерзостью привлекать к себе внимание. А ведь был настоящим хулиганом».
Важным оказалось даже то, как размещены «смеющиеся» фото. Для семей, где дети испытывают недостаток внимания взрослых, где они чувствуют свою незащищенность, было рекомендовано разместить портреты в одну линию: по краям – фото родителей, а в центре – фото детей. Причем портреты родителей были изготовлены размером 20 х 30 см, а детей – 15 х 20 см. На каждом надпись: «Один за всех и все за одного».
О том, что споры в семье прекратились, мне сообщили уже через месяц. За такой короткий срок представление о себе и о семье в целом изменилось: все стали чувствовать себя сплоченной командой.
Наиболее быстро прогресс отмечался в тех случаях, когда люди вели дневник. В него заносились наблюдения за собой, записывались все положительные изменения в настроении и поведении.
Очень интересное письмо я получил недавно из Самары от Сергея, хозяина пекарни. Он пишет, что давно страдал сердечно-сосудистым заболеванием (я опускаю подробное описание его болезни) и находился в предынфарктном состоянии.
«У меня всегда были трудности со зрительной памятью, – пишет он, – но мне так хотелось поправить свое здоровье... Я часто смотрел на свое фото, а потом закрывал глаза и пытался себя представить. Так и запомнил себя смеющимся, а потом очень скоро выздоровел. Я – бывший архитектор, поэтому рассматривал свою «хохочущую» фотографию как свой лучший проект, который мне очень хотелось воплотить в жизнь». Сергей также убедил и других работников пекарни сфотографироваться и поместить свои «смеющиеся» портреты возле рабочих мест. Для этого он пригласил в пекарню фотографа. «Взрослые люди радовались этому событию, как дети. Смешили друг друга, подшучивали... Все фотографии получились изумительно. Вообще-то сотрудники привыкли следовать моему примеру. А сейчас говорят, что будут всегда работать только в нашей пекарне, что нигде больше они не найдут такой приятной рабочей атмосферы. Это здорово!»
Тамара Ивановна из Тихорецка написала, что ее «жизненный поезд» взял новый курс на долгожительство. Произошло это благодаря магии ее «смеющейся» фотографии, и она больше не сомневается в своем жизнелюбии... «Болезни, – пишет она, – осыпаются с меня, как высохшая грязь с обуви. До 100 лет без боли и бед – вот теперь мой лозунг!» Она также сфотографировала своего сына. По ее просьбе в фотоателье на фотографии ее ребенка сделали надпись: «Вот я какой веселый и жизнерадостный». «Я подводила его к фотопортрету и говорила: здесь ты настоящий». Теперь с ее сыном происходят феноменальные изменения: он стал уравновешенным и уверенным в себе, лидером в своей компании и в классе. Мать очень довольна таким результатом.
Трудно предсказать, как именно ваш организм отреагирует на вашу же «смеющуюся» фотографию. Одним она помогла легче перенести сложную беременность и родить здорового ребенка. Другим – предотвратить болезнь или депрессию при больших неприятностях. Третьим – быстрее встать на ноги после серьезной травмы. Одно несомненно: польза будет наверняка. Многие говорят, что иметь такую фотографию скоро станет таким же обычным делом, как чистить утром зубы.
Под влиянием «смеющихся» портретов у людей постепенно меняется восприятие самих себя, поведение, отношения с окружающими. И в результате всего этого они избавляются от многих заболеваний, имеющих психоневрологическую природу. Самые значительные достижения были получены при коллективном использовании метода: на работе, в семьях, в учебных классах школ. Остановлюсь на одном таком случае, который считаю очень важным.
В детских коллективах очень эффективным оказалось размещение фотографий всей группы (важно никого не забыть). В результате в сознании детей помимо индивидуального образа «Вот я какой!» формируется дополнительно коллективный – «Вот мы какие!». Это в значительной мере снижает у них ощущение угрозы, якобы исходящей от окружающих. Дети становятся раскрепощенными, более открытыми для общения и восприятия новых знаний.
Вот что рассказал своим родителям ученик 7-го класса, который раньше почти всегда возвращался из школы домой с головной болью: «Мы перестали бояться выходить к доске, лучше отвечаем, учителя теперь относятся к нам намного добрее...» Он и его одноклассники по инициативе родителей вывесили в своем учебном кабинете фотографии, на которых дети были запечатлены смеющимися. Сверху на стенде сделали надпись: «Вот такие мы настоящие». Учителя увидели своих подопечных в совершенно ином свете, да и сами потом сделали подобный стенд уже со своими замечательными фото. Нетрудно догадаться, как изменилась жизнь и детей и взрослых после этого.
«Зевающий» чудо-мостик.
Не всегда метод «смеющихся» портретов действует молниеносно. Татьяна Михайловна из Ростова-на-Дону, у которой ее «смеющееся» фото уже более полугода висело на самом видном месте, любезно разрешила процитировать свое письмо. «Фотография висит, но смотрю я на нее почему-то с грустью. Я привыкла волноваться и переживать по всякому поводу. Именно по всякому, поскольку мне трудно отделить, что для меня действительно важно, а что нет, ради чего стоит ломать копья, а на что надо реагировать только как на дождь или хмурое утро, не стремясь изменить естественный ход вещей. Поступая тем или иным образом, я задавалась вопросом: а чего, собственно, я хотела добиться, какую цель преследовала? И с горечью замечала, что цели-то обычно и не было. Была только механическая реакция, как в кабинете у невропатолога: ударили молоточком по коленке – нога и подскочила. Смеяться совсем не хочется, а болячки как были, так и остались...»
Получив такое невеселое письмо, я впервые предположил, что для нее, как, возможно, и для некоторых других, сразу перейти к жизнерадостному состоянию – слишком большой «прыжок над пропастью». Им нужен «мостик». Таким мостиком стало еще одно изображение женщины: она была сфотографирована зевающей. Надпись сделали соответствующую: «Я устала от пустяков». «Прошла всего неделя, а я уже стала намного спокойнее, – пишет она. – Свой «зевающий» снимок я повесила на кухне. Как посмотрю на него, так сразу и зеваю, плечи расслабляются, а напряжение, которое столько лет мучило меня, куда-то уходит. Если я после этого смотрю на «смеющееся» фото, то с удовольствием теперь улыбаюсь».
Месяца через три обладательница двух фотопортретов сообщила, что у нее исчезли головные боли, порой доходившие до рвоты, прошла экзема на руках, прекратился шум в ушах, а главное – она стала более вдумчивым человеком: прежде чем на что-то отреагировать, успевает подумать, а зачем ей это надо и надо ли вообще. Помог вот такой мостик!
Одновременно с этим произошел и еще один любопытный случай: с Николаем, который обратился ко мне по поводу своей якобы импотенции. «Смеющееся» фото ему тоже не помогало, а «зевающий» портрет с надписью «Я устал переживать» привел, как он написал, «к полной потере интереса к сексу». Но самое главное то, чем все закончилось. Примерно через полгода он сообщил: «Не знаю, помогли ли мне «зевающие» и «смеющиеся» портреты, но, когда я встретил свою Наташу, от моих проблем не осталось и следа». Думаю, все дело в том, что он спокойно, ни о чем не переживая, дождался встречи именно с той женщиной, которая легко смогла вызвать в нем сексуальные чувства. Благодаря «зевающему» фото Николай освободился от идеи быть всегда готовым к выполнению своей сексуальной роли. Ведь «всегда» очень часто означает: «никогда».
«Зевающий» портрет оказал большую помощь и маленькому мальчику Игорю, до недавнего времени боявшемуся спать в темноте. По моей рекомендации в его комнате перед кроватью родители повесили его «зевающую» фотографию с яркой надписью: «Я устал бояться». Через неделю он уже стал засыпать намного быстрее, чем раньше. К радости родителей примерно через месяц он сам стал выключать свет на ночь. Со слов ребенка выяснилось, что в последнее время он так быстро засыпает, что просто не успевает напридумывать всяких ужастиков. Старые придумки забылись, и он перестал вообще чего-либо бояться.
Таким образом, к каждому случаю можно подобрать свой «ключик», перебросить свой мостик. Человек часто привыкает к своим нерешенным проблемам и воспринимает их как нечто само собой разумеющееся, считая, что из такого положения нет выхода. Постарайтесь избавиться от этого заблуждения и от всех недугов. И поэтому смейтесь, хохочите! Не помогает? Ну что ж, можно немного и позевать.
Достала-таки коляску с балкона (трансформер, трость-то осенью сломали), прокатились до Южного, забрал пантолеты из СП. Видно, что доче и интересно в коляске и не доверяет она этому чуду техники, так вцепилась в ручки... Потом на Энергетиков на детской площадке поиграли. Кнопка с улицы домой камушек притащила. Маленький такой, забавный, на подушечку жвачки похож. Первый раз что-то с улицы домой притащила.
А я сижу теперь в этих пантолетах и думаю - оставлять или пристраивать... Немного все же большеваты... Из всех своих заказов второй раз всего с размером промахнулась. Но как "метко" - обувь мне как раз очень нужна.
Ездили с Кнопкой сегодня до Сквера Кирова - отдать заказ и погулять. Хорошо, нормально доехали, а то прошлые разы кое-как несколько остановок проезжали. И погуляли хорошо, на сквере и на набережной, обратную дорогу Кнопка проспала. Если будет и дальше так легко переносить дорогу, буду кататься в разные места гулять. Опробовала новенькую сумку-рюкзак в качестве рюкзака - отлично) Правда, лямки под малышню типа меня"не заточены", пришлось самой 2 дырки добавить, чтобы укоротить.
Хочу на выставку "Товары из Индии", но, блин, без денег туда идти как-то стремно. А денег-то как раз до конца выставки не ожидается...
Свекровь объявилась, все в порядке. Муж только ругается... Вообще отношения у него с мамой мягко говоря, не очень. Впрочем, и мама, и сестры позволяют себе о нем такие высказывания мимоходом... Не понимаю.
У Кнопки опять проснулась любовь к рисованию. Рисует всем и на всем, что попадется - ручка, маркеры, планшетик со специальной "ручкой", и краски, конечно, на листиках, на магнитной доске, на столике, на диване, на себе...
А я учусь плести косы. Себе. Пока получается плохонько, на улицу я с ними точно не выйду ))
Вроде и хочется что-то написать и как-то не совсем... Собирались встретится с Ленкой в воскресенье. Не получилось... До обеда она еще смс-нула, что может быть позже, а потом вообще пропала...
У свекрови второй день телефон не доступен, и номера телефона той жнщины, у которой она остановилась ни у кого нет... Муж говорит не волноваться. А я уже вспоминаю всю скудную информацию о женщине, у которой остановилась свекровь, что она сообщила между делом, и прикидываю, можно ли будет ее найти по этим данным... Вывод: быстро - вряд ли...
Оксана скинула смс с Пасхой в духе, "как жаль, что вам кулич не подарить, яйцо по телефону не отправить", ага)) между нами не больше 6 остановок городского транспорта - далеко ж))) Зову в гости - молчит... Другие планы, 100%
Одиноко стало как-то... Все "связи" какие-то неблизкие получаются...
Заглядываюсь на платки и шарфики легкие на шею, чего-то стали интересовать, но я совершенно не умею с ними обращаться. К тому же с гардеробом сейчас беда, и прежде чем покупать платки, надо купить то, к чему их можно будет носить...
А еще хочу оранжевые украшения к коричневому платью, должны бы оживить его. Браслет и что-то на шею хочу...
А мама из командировки привезла мне блузку, которую я не буду носить... Даже муж сказал, что бяка... Собственно, вкусы у нас с мамой всегда как-то не совпадали...
День какой-то сумрачно сонный. Даже Кнопка, бессоница моя, встав в 9, в 11 завалилась опять поспать на полтора часа. И опять не погуляешь, ветрище такой...
Точнее его завершение, теперь основное занятие. Начиталась статей в интеренете. Толковая конкретно о процессе отлучения, этапах и некоторых хитростях попалась одна, к сожлению, сейчас сайт не работает, но ссылка вот - akev.ru/content/view/51/52/ Остальные какие-то очень общие, да уговаривающие кормить подольше. А вчера наконец-то поучаствовала в вебинаре по отлучению, который вела консультант по ГВ. Жаль только, что времени на то, чтобы позадавать вопросы у нас мало осталось вчера. У меня они уже потом формулироваться начали, да еще до конца не сформулировались... Но это можно будет потом спросить, консультант сама разрешила обращаться. В общем, первый этап - убрать пустые кормления - уже пройден. Дальше обязательно нужен ритуал отхода ко сну днем и вечером формировать постепенно и еще сокращать кормления. Пока слушала вебинар Кнопка пыталась уснуть у груди перед компом, потом тянула меня в кровать, но мне надо было дослушать. Ромкин чуть покачал ее, уснула у него на руках.
Сходили в кукольный театр. Выехали пораньше, чтобы купить ботинки до спектакля, но потом передумали и послонялись возле театра. Кнопка покаталась на пони, сначала с опаской, больше за папу держалась, потом уже за седло двумя ручками и отпусать не хотела. Так там побродили, еще лошадок поразглядывали, на яркие шарики и ветряки посмотрели. В фойе театра Кнопка концерт устроила - там детские песенки играли, она в центре зала отплясывала. Самая мелкая была из зрителей, остальные детки постарше, вели себя сокойнее. В зал Ромкин нас тоже рановато завел, до третьего звонка Кнопка еще раза 4 из зала удрала. Потом смотрела внимательно. Сначала одна на стуле сидела (они там интересные: разложишь - нормальное взрослое, сложишь - высокое небольшое детское), потом у меня на руках, но в общей сложности хватило ее на 15 минут. Удрала с рук, чуть отошла и заревела, мы ее в охапку и из зала - другим чтобы не мешать. Думали, может походит немного и вернемся, но она рвалась на улицу, ушли. Следом за нами еще один малышок удрал. Пока собирались-одевались, разговаривали с работницами театра, они рассказали, что с такими маленькими лучше на другой спектакль (забыла название, какие-то там небылицы). Этот спектакль играется в фойе прямо, и деткам не надо все время сидеть. Вот только в апреле этот спектакль уже прошел, а на май его не стали ставить. Вот, проверили, значится, что рановато нам еще в театр.
А я думала, что в кукольном театре актеров вообще не видно, только кукол, а тут они по сцене рядом с куклами гуляют... Спектакль был "Чудо-репка", идет всего 55 минут. Начало было мягко говоря, оригинальным. Бабка будила ленивого старика, старик, вспахивая поле, изображал из себя то машину, то лошадь, внучка ругалась с кошкой и упрашивала Жучку подежурить вместо нее возле репки. Немножко жаль, что не смогли посмотреть весь. Мне было интересно, чем это все кончится.
Потом сходили купили Кнопке ботинки. Сначала зашли в "Нати" в Карамель, там обуви раз-два и обчелся, никакого выбора. Купили на Урицкого в маленьком магазинчике детской обуви. Пока определялись с размером и просили принести другой, Кнопка хватала тот, что есть и пыталась одеть, потом вообще два ботинка схватила и обняла))) Понравилась обновка, да и жарко уже совсем в сапожках.
Что-то прямо какой-то период шоквой терапии у меня... То подружка с женатым стречается, то вот теперь новости - мама и аборты... После моего рождения, до рождения брата, несколько. Это так, в разговоре со свекровью, не помню, с чего они в эту плоскость скатились. У свекрови тоже, но один, после третьего ребенка... Я, конечно, понимаю, что 4-5 детей они бы не подняли, это точно, но как так-то - год-через год на аборт?.. В общем, это... Вселенная, подожди с открытиями, дай "переварить"...
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду. - Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы? Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой. - Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература? - Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия. "Задаром!" - едва не вырвалось у Андрея Петровича. - Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать? - Я, собственно... - собеседник замялся. - Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то... - Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух. - Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес. - Говорите, я запомню.
В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили. - Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете? Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их. Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы. В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль. "Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду". Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть. *** Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту. - Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать? Максим помялся, осторожно уселся на край стула. - С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили. - Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных. - Нигде? - спросил Максим тихо. - Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим? - Да, продолжайте, пожалуйста. - В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем - люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше - за счёт написанного за двадцать предыдущих веков. Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб. - Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете... Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим! - Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам. - У вас есть дети? - Да, - Максим замялся. - Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня? - Да, - сказал Андрей Петрович твёрдо. - Научу. Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился. - Пастернак, - сказал он торжественно. - Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела... *** - Вы придёте завтра, Максим? - стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович. - Непременно. Только вот... Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, - Максим обвёл глазами помещение, - могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит? Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром. - Конечно, Максим, - сказал он. - Спасибо. Жду вас завтра. *** - Литература это не только о чём написано, - говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. - Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте. Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть. - Пушкин, - говорил Андрей Петрович и начинал декламировать. "Таврида", "Анчар", "Евгений Онегин". Лермонтов "Мцыри". Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий... Максим слушал. - Не устали? - спрашивал Андрей Петрович. - Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.
***
День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий. Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн. Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков. Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый. Классика, беллетристика, фантастика, детектив. Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.
***
Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону. - Номер отключён от обслуживания, - поведал механический голос. Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю? Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу. - А, Петрович! - приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. - Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём. - В каком смысле стыжусь? - оторопел Андрей Петрович. - Ну, что этого, твоего, - Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. - Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался. - Вы о чём? - у Андрея Петровича похолодело внутри. - С какой публикой? - Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал. - С кем с ними-то? - взмолился Андрей Петрович. - О чём вы вообще говорите? - Ты что ж, в самом деле не знаешь? - всполошился Нефёдов. - Новости посмотри, об этом повсюду трубят. Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами. "Уличён хозяевами, - с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, - в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения... По факту утилизирован.... Общественность обеспокоена проявлением... Выпускающая фирма готова понести... Специально созданный комитет постановил...". Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол. Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил. Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё. Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше. - Вы даёте уроки литературы? - глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка. - Что? - Андрей Петрович опешил. - Вы кто? - Я Павлик, - сделал шаг вперёд мальчик. - Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса. - От... От кого?! - От Макса, - упрямо повторил мальчик. - Он велел передать. Перед тем, как он... как его... - Мело, мело по всей земле во все пределы! - звонко выкрикнула вдруг девочка. Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку. - Ты шутишь? - тихо, едва слышно выговорил он. - Свеча горела на столе, свеча горела, - твёрдо произнёс мальчик. - Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить? Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад. - Боже мой, - сказал он. - Входите. Входите, дети.
Хех... а мы завтра идем в кукольный театр... Свекровь билеты нам купила... Я, конечно, сама сказала ей, что подумываю о том, чтобы сводить Кнопку в кукольный театр, но на завтра у меня были несколько другие планы... Эх, вторую неделю с Ленкой встретится не можем. Сижу, напрягаю мозг, может есть вариант, при котором я успею и то, и то...
Вчера свекровь заезжала. Оказывается, уже несколько дней в Иркутске и остановилась у своих знакомых. Сначала хотела у нас, но пока у нас были гости, сговорилась со знакомыми. Напросилась помочь с ужином. О, как же быстро она нашинковала капусту и морковку! Профессия сказывается. А у меня все почистить-порезать самые затратные по времени процедуры, эх... Научится бы так... А вот своими рассказами про возможности зароботать в Бодайбо Ромке и мне, и о том, как бы они нам помогали, если мы были там, она мне мозг вынесла... День общения с внучкой показал, что я бы не хотела, чтобы она с ребенком каждый день сидела. Ребенка бы запугивали и стращали всякими "мышка носочки утащит, если не наденешь" и т.п. К тому же она дом в Бодайбо выставила на продажу, так что если и рассматривать вариант заработка там, то не рассчитывая на их помощь, определенно.